Сцена

Боитесь ли вы сцены? Много ли вам приходилось выходить на неё?

У меня есть гитара и в прошлом — желание писать и петь песни. Кроме того, всегда любил выпендриться, отчего в школьные годы выучил стих страниц на 7 и который помню до сих пор. Так вот, с этим стихом я, наверное, в первый раз вышел на сцену, пройдя предварительный отбор среди чтецов школы. И вот, городской конкурс чтецов среди школьников. Я сначала прочитал стих Киплинга, который объявили за авторством Омара Хаяма, который, как известно, кроме рубай нефига не писал. К стыду своему, я об этом узнал много позже. К стыду жюри, они, кажется, этого не знают и сегодня.

Выкрикнул его, как только мог. Но на закуску отвел ту самую бомбу на 7 страниц. Это «Сказка о Пете, толстом ребенке, и о Симе, который тонкий» Маяковского. Вот там-то я в первый раз понял, что сцена мне дается и дается легко. Я вошёл в раж и уже стал чувствовать, что меня слушают, что я управляю вниманием зрителя. Это было клёво!

После этого меня пригласили в театр, но я отказался. Зарплата в провинциальном театре, сами понимаете, не внушала радостных надежд. Но сейчас не о том. Сцена мне нравится прежде всего тем, что я могу быть там самим собой, то есть показать другим насколько я слабый и не стесняться этого. О чем это я?

Дело в том, что я всегда забываю текст, аккорды, фамилии. Практически ни одно мое выступление не проходило без осечки. Но именно это давало мне право считать себя хозяином на сцене. Именно это помогало увлечь зрителя, потянуть его за собой, заинтриговать своей оплошностью и расположить к себе, как равного, как человека, которому тоже не все дается, хоть он и на сцене. Все эти мои забывчивости давали мне резкий повод для импровизации, но импровизации не блестящей, а естественной, то есть когда человек не находит тут же великолепный выход из положения, а когда он ведет себя как обычный человек, смущаясь, теряясь, краснея, и все такое. Только у меня это выходило скорее преднамеренно, то есть я делал вид, что смущен, что, мол, прошу простить, и все такое. На самом деле, в этот момент я обычно чувствую, что толпа начинает увлекаться, что она втягивается в процесс, что они открылись только что для меня и теперь я могу позволить себе даже больше.

Не знаю, как это объяснить правильно. Это на грани фиаско, можно переступить черту и свалиться в банальную пошлость, но пока мне удается балансировать.

Поэтому сцены я не боюсь, волнение есть — это так, но страхи пропадают мгновенно, как только переступаешь линию кулис. Ты выходишь и чувствуешь, что они ждут, они внимают, они почти твои. И эти маленькие слабости в виде забывчивости только подкрепляют тебя в уверенности и в силах. Кому-то это мешает, мне же наоборот — всегда помогало. Становишься ближе зрителю, роднее, что ли. А потом, когда успокаиваешься окончательно, вдруг появляются такие силы, о которых стыдился бы открыться наедине с самим собой. Кураж, короче.

Когда-нибудь я таки уйду в театр. Лишь бы не скатиться в пошлость. Дай бог ума.